НРИ «Октойды»

Внезапно на «Кашевар» (насколько я понял, это какой-то то ли конкурс то ли гейм-джем) прислали игру «Октойды», которая, можно сказать, случайно попалась мне на глаза. Насколько я понимаю, автор не заинтересован в распространении игры, поэтому дать какую-то ссылку на неё я не могу. Просто не знаю, где могла бы быть такая ссылка. Мне игру прислали в личку. Вот Telegram-канал автора.

(Все картинки ниже, кроме фотографии Донны Харауэй, взяты из рассматриваемой НРИ.)

Однако игра, внезапно, очень интересная. У меня есть правило писать для «Darker» и для блога обзоры только на игры, в которые я поиграл, но тут делаю исключение. Шансы, что я поиграю в «Октоидов» исчезающе малы (хотя… она явно стоит вечера-другого, который можно выделить на джип-форм), но на уровне текста я очень… удивился.

Как вы понимаете, потому что в игре есть неожиданное философское содержание.

Есть такая тётенька-философ, феминистка, теоретик киберфилософии (и её фактическая основательница, да), сторонник «тёмной экологии» и прочая Донна Харауэй. Со своим «Манифестом киборга» она плотно пролезла в мою магистерскую выпускную работу. Но в данном случае, речь не о киборгах. У неё есть книга «Staying with the Trouble: Making Kin in the Chthulucene». Придётся об этой книге чуть-чуть рассказать. Если промотаете чуть ниже, будет раздел TL;DR о книге.

Ктулхуцен

Короче, Харауэй предлагает подвергнуть пересмотру все привычные нарративы о конце света, достижении коммунизма, экологическом крахе, либеральном конце истории и т.п. Короче религиозные и политические учения, которые говорят, что впереди есть ЧТО-ТО. Вместо этих привычных схем Харауэй предлагает заметить очевидное. Мир живёт, время движется, а конец света или техноутопия НЕ НАСТУПАЕТ.

Ну и она предлагает иной способ мышления вообще. Мол, мы просто всё время живём с неприятностями (staying with the trouble). То есть не будет благостного ни спасения, ни радостного избавления в ядерном огне. Нам просто надо понять, что вот это и есть наш нормальный способ жизни. Ну и соответственно Ктулхуцен — название эпохи альтернативной антропоцену или капитализмоцену. Это та эпоха, в которую мы поняли, что человеческое, экономическое, биологическое переплетено и составляет единый комок, в котором что-то происходит. Ничего нельзя анализировать раздельно.

Ну а далее из этого делаются практические выводы. Например этические. Харауэй предлагает making kin — создание родства. Этот «комок всего» будет лучше, если мы поймём что мы родные с животными, микробами, машинами, растениями. Она предлагает думать в категориях «спутничества», сосуществования, ответственности, а не господства или чистоты (чистоты от природы, как от чего-то грязнящего и пятнающего). Типа мы ж всё равно на этой планете все вместе летим, ну так давайте посмотрим друг на друга.

Весь пафос книги можно выразить этой фразой: «We require each other in unexpected collaborations and combinations, in hot compost piles». Мы уже в дерьме, и задача — остаться в нём (выбора нет) и учиться жить в нём по-новому. Типа мы именно отсюда, мы сами жители природного первичного компоста, надо признать это.

TL;DR

Основная идея «Staying with the Trouble» — смотреть на современный мир через призму тесных переплетений существ, технологий и экологии, не пытаясь скрыться от проблем, а оставаться с ними лицом к лицу.

«Октойды» и ктулхуцен

«Октойды» весьма созвучны щупальцевому образу мысли Харауэй. В игре буквально нет резкого разграничения между живым и технологическим. Андроиды-осьминоги (автор ошибся, кстати, андроид — это антропоморфный робот, это просто неподходящее слово, но тут возможны щедрые интерпретации), биомеханика и кристаллы, хранящие память, — всё это вплетено в экосистему подземного комплекса, в котором происходит действие. Игроки заняты удержанием своего сообщества и восстановлением фрагментов знания — то есть и в буквальном, и в метафорическом смысле ОСТАЮТСЯ СО СМУТОЙ (сообразно официальному переводу книги Харауэй). Персонажи — часть сети отношений, которую им нужно поддерживать и развивать. Мир «Октойдов» суть прямая метафора ктулхуцена Харауэй. Спасение рождается благодаря совместному действию, эмпатии и любопытству.

Полное ощущение одновременно шизофренического дримленда и вполне познаваемого компостного комка, которым является и наш мир. Атмосфера игры просто прямо в русле всей этой модной тёмной экологии. Она одновременно тревожна и завораживающе прекрасна. Непрерывная борьба за выживание — содержание игры. Но есть ли действительная надежда? Об этом ниже.

Джип-форм

Правила «Октойдов» нууу… Нормальные. В основе броски d4, d6, d8, и уже просто стандартные 2d6 для разрешения ситуаций с неясным исходом. PbtA-стандарт. Схема проста в освоении и даёт достаточно свободы для интерпретации событий.

Выделяются три вида для персонажей. Осьминоги, медузы и аммониты (наутилусы). Каждый из них имеет свои особенности, уровень энергии, урон и количество манипуляторов. Система манипуляторов особенно интересна. Количество счупалец влияет на количество действий и даёт пространству боя и исследования нормально так тактической глубины. По крайней мере — теоретически. Понравилось решение дать возможность лечить или усиливать персонажа через кристаллы. По «Схизматрицы Зонненменша» можно заметить, что я люблю когда один и тот же игровой ресурс служит и деньгами, и выстрелами из бластера и топливом фонаря. Кристаллы в игре выполняют роль и еды, и денег, и опыта. Собственно это сто процентов внутриигровой мотиватор, подстёгиваюзий игроков к риску и вылазкам.

Также отмечу табличный подход к созданию снаряжения и особенностей. Случайный, а значит простой подход — персонаж быстро обретает уникальные свойства. Не надо вот этого вот поинт-бая. Для таких игр это всё по умолчанию, но это есть в «Октойидах» и я посчитал нужным отметить.

Ремонт предметов, усталость и правила движения по зонам упрощены до минимума, что позволяет не перегружать повествование. Типа поинт-крола что-то, а может это поинт-крол и есть, я не знаю что это такое.

«Октойды» как игра

Ёмкая (то есть и довольно богатая, но остающаяся краткой) инди-НРИ, где за внешней простотой скрывается большое поле для выстраивания напряжённой, киберорганической атмосферы. А если игра выстрелит как кампания, то в ней есть и этот потенциал! Если уделять внимание деталям мира и постепенно воссоздавать предания вместе с персонажами, она может породить что-то особенно для вашего игрового стола. Но вот только… А вам УДОБНО играть за шизоосьминогов?

Социальная философия

Ваш покорный слуга тоже философ. Мне кажется, что кроме Харауэй, тёмной экологии и культур-кроненберговщины тут есть ещё один интересный философский слой.

Кристаллы живого хрусталя в игре выполняют сразу несколько ролей: это и источник энергии, и способ прокачки и вместилище древних знаний. Это делает охоту за кристаллами чем-то большим, чем простая погоня за ресурсами — игроки сохраняют, восстанавливают и буквально ПЕРЕПРОШИВАЮТ ИСТОРИЮ. В мире, который гибнет и забывает своё прошлое, коллективное восстановление памяти становится делом священным, и эта общая цель пронизывает весь игровой процесс.

Я как-то признавался в любви к комиксу «Prophet» извода 2012-го года. Потому что он именно про это. Может ли человек в одиночку перезапустить цивилизацию, если что-то пойдёт не так?

Но кто такой человек? Человек — животное политическое. И в «Октойдах» персонажи вообще не индивидуалисты ни разу. У них есть  единыйсоздатель (или материнская суперсистема) и общее племя. И встаёт вопрос о том коллектив оказывает причинное воздействие на персонажей или действия коллектива целиком сводимы к действиям особей? Сойдёт за метафору игровой группы в НРИ вообще? Так, встаёт вопрос о свободе воли. Звать ли это высшей целью — служить Матери и Рою — или это просто прошитый в андроидах инстинкт? Сами Андроиды являются проводниками некоего высшего плана, а не автономными субъектами. Философский конфликт напряжён потому что Матерь не даёт объяснений, а игроки продолжают, по сути, верить. Но ведь и наша природа молчит! Её молчание столь красноречиво, что Сапольски вон недавно констатировал полное отсутствие любой свободы.

В мире «Октойдов» нет чёткого деления на природное и искусственное. Это одна из наиболее важных тем в моём собственном философском проекте (есть свежие свидетели в НРИ-сообществе). Сами персонажи состоят из биологических и техногенных компонентов. Как это ни парадоксально, но на мой взгляд материалист должен соглашаться с тем, что в мире нет искусственного, а вот у антиматериалиста есть возможность предложить критерии дистинкции. «Октойды» в этом смысле очень материалистичны. Но это хорошая континентальная материалистическая. По крайней мере авангардная.

Игромеханика энергии (она постепенно иссякает при переходах через зоны, а отдых лишь временно восполняет запасы) показывает мир, в котором постоянная усталость и опасность — нормальное состояние. Идея энергетического ресурса, который нужно делить между всеми, отсылает к поверхностной, но стопроцентной философской мысли — жизнь — это игра с конечными ресурсами, где каждое действие может стать последним.

Что перед нами? Коллектив особей перепрошивающих собственную природу в целиком материальном мире, где организация материи подлежит такому перепрошиванию. ЧЗХ? Октойды — тамплиеры пролетариата?

Сеттингово-метамеханический продолб или ещё большая глубина

Одним из потенциальных продолбов можно назвать проблему возобновления популяции Октойдов. В тексте заявлено, что андроиды постепенно уменьшаются, с каждым новым поколением их становится всё меньше и меньше, и при этом в самой игре фактически нет прямого механизма размножения или создания новых существ — только запас активных андроидов, который рано или поздно исчерпывается.

Но позвольте!

Говорится, что Матерь — это создатель, что раньше Октойдов было больше, и они были крупнее, а теперь их мало и они постоянно гибнут в опасных вылазках. Есть намёки на то, что они выводятся или изготавливаются. Хорошо, вполне возможно, что процесс давно нарушен, а технология почти утрачена.

А с дургой стороны метамеханика для кампании предполагает, что игроки могут заменять павших персонажей из ограниченного пула. Никакой ПОЛНОЦЕННОЙ системы возрождения или размножения популяции здесь нет. Выходит, что популяция обречена только уменьшаться.

В результате возникает диссонанс между идеей Матерь может быть рядом и практикой Матерь уже не производит новое поколение, а персонажи фактически лишь доживают свой век. Игровая группа лишь оттягивает неизбежное вымирание, поскольку каждый поход — риск, а восстанавливаться некому. Если же в кампании происходит ряд смертей, а запас андроидов в Рое исчерпывается, история заканчивается полным крахом.

Для мрачного мира это сто процентов стилистически уместно, но если целенаправленно хочется отыграть надежду и восстановление цивилизации, то отсутствие механики порождения новых Октойдов — это критический продолб. Игре не хватает каких-то пояснений по сеттингу или правил, описывающих, как возможно вернуть процесс самовоспроизводства в ритм (например, починить инкубаторы Матери, собрать недостающие детали, открыть способ перезагрузить лаборатории).

Без этого судьба Октойдов выглядит безысходной, что может отпугнуть тех, кто хочет не только выживать, но и развиваться.

Но может быть автор этого хотел? Харауэй и Маркс писали о нас. И эта игра, я думаю, тоже о нас.